Несколько смертных строк смертному телу
столько же светлых мук светлому взгляду
бедный твой город: картонный, а белый белый
белой гостиной славный фонтаном садом
|
«Я почему-то думал, что ее спасет талант. Вселенный в ум, организующий быт талант (не родственный даже двоюродно общей одаренности, не говоря об способностях, которые лишь побуждают к включению гений, а не являются его причиной). Ответственный за всё талант — пилот. Спасет, чтобы все успела написать талантливая наша Анечка, написать все, что положено именно ей...
Кумулятивная энергия ее лучших текстов, буде разбужена к взрыву, должна иметь пространство попросторней загородки культурных ширмочек. Этот запал следует рвать в шахте. В <нрзб.>. За городом. Ей удавалось многое преодолеть из тривиальных догм, но еще больше не заметить, не учесть, не посчитать достойным внимания. Стих слышала она идеально. Когда поняла, где он звучит, где распоряжается собой его акустика. С бытом было хуже, с инстинктом самосохранения еще хуже. ...“Поэзия не спасает” — не бог весть какая истинка, но как рабочая гипотеза может быть принята к исполнению, вплоть до ожидаемого бессмертия: “смотри же мимо глаз мне в пятна — / я так цвету. Мне — все равно”.» (Михаил Генделев, Японец в кипятке)
Журнал "Jacket Magazine" (Австралия, с 2011 года - США) в 2008 опубликовал несколько переводов из А. Горенко, выполненных С. Форрестером и Дж. Кейтсом. Мы не рискнем оценивать качество перевода - многое здесь кажется нам спорным, но хотели бы привести один из них.
Из цикла «Песни мертвых детей» |
selections from the cycle "Dead Children’s Song" |
В моем саду деревянном саду Оставайся теперь сейчас никогда Тихо песни мертвых детей
А если летающий на такси А с утра кричат |
In my garden wooden garden (the Scandinavian gods Ods passed facing away): stay here now right now never Softly the songs of dead children
And if flying on a taxi |
Tr. Sibelan Forrester |
Другие стихотворения Горенко в переводах С. Форрестера и Дж. Кейтса - в выпуске 36 "Jacket Magazine".
Из статьи Евгении Вежлян "Заметки на полях невозможной книги"
("Лехаим", Январь 2011 - Тевет 5771)
Вместо поэтической интеллигентской «вечности» в стихах Горенко – голая экзистенция, «здесь и теперь». Но вместе с тем и – это уже в комментариях «на голубом глазу» – вера в расширение времени, инобытие после (это и вправду вычитывается в стихах – на уровне лирического сюжета; Горенко верила в сны о будущем, делилась ими с комментатором и фиксировала их в своих текстах). Противоречит ли одно другому? Пожалуй, нет. Потому что она таким образом и в будущем мыслила себя «по эту сторону» бытия (за полной аннигиляцией любой потусторонности).
В творчестве Горенко отразился процесс, заложником которого стала она сама и который, собственно, вызвал неполноту ее посмертного существования...
...она в любом случае не пережила бы 1990-х, запечатлев в своем творчестве и в своей жизни процесс схлопывания общих смыслов, изживания мифа из культуры – тот процесс, вследствие которого трагический герой тех лет в следующем десятилетии либо подчинился философии успеха, либо отошел в область смыслов частных, субкультурного свойства, причем и в своей роковой, и в своей поэтической ипостаси.
...«Сочинения» Анны Горенко, этот роман в комментариях, оказываются книгой, опрокинутой в позапрошлое десятилетие и оттого – героически-невозможной.
Все отделенное страницею, двумя ли,
все неопасное невидимо. Усни,
чума идет по улице. Едва ли
после войны ты вспомнишь эти дни.